С первого дня войны Указом Президиума Верховного Совета Орловская область была объявлена на военном положении. 23 июня 1941 г. началась мобилизация на фронт. Тысячи добровольцев подали заявления об отправке на фронт.
Военный Совет Орловского военного округа в интересах обороны постановил перевести с 23 июня все предприятия городов области на круглосуточную работу.
25 июня на Орел совершен первый налет вражеской авиации.
Широко развернулось движение по созданию народного ополчения. Только в Орле к 10 июля подали заявления в народное ополчение 9 568 человек. Более 130 тысяч жителей Орловщины участвовали в строительстве оборонительных сооружений.
Отдельные истребительные батальоны в октябре 1941 г. при подходе немецких частей к Орлу участвовали в боевых действиях.
10 июля при облисполкоме был создан отдел по эвакуации, который организовывал и координировал эту работу. На восток шли составы с орловским хлебом. Из Орловской области было вывезено 223 598 тонн хлеба, выдано частям Красной Армии - 88 820 тонн. Скот перегонялся пешим ходом под вражескими бомбежками в Пензенскую, Саратовскую, Тамбовскую и другие области. В те же восточные области эвакуировались учреждения культуры и народного образования: детские дома, школы, институты и др. 21 августа облисполком и обком ВКП(б) приняли постановление об эвакуации из Орла 25 тысяч человек в Пензенскую область. 10 сентября вышел приказ штаба Брянского фронта об эвакуации колхозников западных районов Орловской области.
Ко времени оккупации Орла немцами эвакуация промышленных предприятий не была завершена. Заводы "Текмаш", им. Медведева, № 5 после эвакуации оборудования были сожжены и взорваны. Электростанция и некоторые другие предприятия местной промышленности при отступлении были уничтожены на местах.
30 сентября 1941 года, преодолев оборону советских войск на Брянском фронте, враг бросил главные силы на город Орёл. События разворачивались так стремительно, что невозможно было в нужные сроки организовать оборону. К вечеру 2 октября гитлеровские войска вышли на подступы к Орлу. Необходимо было их срочно задержать, хотя бы на короткое время. Главная цель фашистов - Москва - с южной стороны была практически не защищена. От Орла до Москвы не имелось ни одного воинского соединения, способного противостоять ударным силам врага, так что над столицей нависла реальная угроза вторжения. Ставкой Верховного главнокомандующего была поставлена жёсткая задача: задержать противника любой ценой.
Утром 3 октября бронированная армада из четырёх сотен танков гитлеровского военачальника Гудериана двинулась на Орёл, до которого оставалось всего 6 километров. Но в этот день им не пришлось праздновать победу. На подступах к городу, у деревни Фоминки, их встретила группа артиллеристов.
Верные воинскому долгу, зная, что в предстоящем бою у них абсолютно нет шансов остаться в живых, из единственной пушки вели огонь по противнику. Подбив несколько танков, безымянные герои - артиллеристы своей гибелью задержали наступление фашистов. Участок длиной около шести километров немцы преодолевали почти 8 часов, встречая ожесточённое сопротивление защитников города. На их пути встали отступающие воины Брянского фронта, чекисты, ополченцы, милиционеры. Мы уже никогда не узнаем их имён, совершивших свой беспримерный подвиг, бесстрашно бросившихся практически безоружными навстречу танкам. Никого не осталось из них живых, но, отдав свои жизни, они заставили рвавшегося к Москве врага с боями отвоёвывать каждый метр нашей земли на юго-западе города.
Тем временем ставкой Верховного главнокомандующего принято решение высадить в районе Орла десант и преградить путь немцам к Москве. В 6 часов 30 минут 3 октября 1941 года в Орёл вылетает 201-я воздушно-десантная бригада в количестве 1358 десантников - парашютистов, из которых более 500 высажено на южном аэродроме Орла, а остальные в районе Оптухи и нынешнего сталепрокатного завода. К 15 часам они были в районе боевых действий.
Воздушные десантники в годы войны находились на привилегированном положении. Они являлись резервом Верховного Главнокомандования и использовались в самых трудных местах, где не могли справиться пехотинцы, танкисты, лётчики. Десантники- парашютисты выполняли самые сложные боевые задачи. В плен десантников не брали, да и десантники никогда не сдавались. 201-я воздушно-десантная бригада была создана в 1936 году. Это была первая парашютно-десантная бригада в Красной Армии. Она не только была первая по рождению, но считалась первой по боеспособности, выучке, стойкости.
В сложных условиях непрерывного огня противника, один за другим садились на аэродром самолёты воздушного десанта. Бойцы сразу же вступали в бой, спеша на помощь подразделениям, сражавшимся с врагом на подступах к Орлу.
Там вели бой чекисты. Сражались мужественно, первую атаку даже отбили, но силы были не равны. 700 человек под командованием майора погранвойск Григория Масанова, вооруженные винтовками, бутылками с горючей жидкостью и до обидного малым количеством гранат, вышли навстречу танковой армии генерала Гудериана. Это, действительно, был смелый и дерзкий подвиг. 700 штыков против четырёхсот стальных машин. На протяжении нескольких часов чекисты не давали немцам перейти реку Цон. Но сдержать натиск танковой армады такими малыми силами было невозможно. Чекисты с боем отступали. Помощь подоспела вовремя. Завязался бой в районе нынешнего 909 квартала и продолжался до вечера. 500 парашютистов, вооруженных автоматическими винтовками, автоматами, ручными пулемётами, кинжалами и связками гранат вступили в противоборство с противником, который не только превосходил их по численности, но и имел танки, пушки, мотоциклы. Ни по воздуху, ни по железной дороге не прибыло подкрепления, а враг наседал, маневрировал. Скоро стало очевидно, что крупные силы противника стараются взять десантников в клещи. Пришлось отойти. Силы были явно не равны. И всё же десантникам не только удалось спасти от полного разгрома батальон чекистов, но и не пустить немцев за Оку. Здесь они не прошли. В Орёл немцы вошли, только обойдя город с восточной стороны, через нынешний пригород Лужки. За это 634 бойца заплатили своими жизнями.
Вторая группа десанта, высадившаяся на оптушанский аэродром, сражалась так же стойко, как и первая. Вот что пишет поэт Кайсын Кулиев в своей автобиографии: "Я оказался с группой, которая приземлилась севернее Орла. Перед нами была поставлена задача - задержать немцев до прихода свежих сил Советских войск, не пускать фашистов дальше - к Туле и Москве. Фашистские истребители низко реяли над нами. Наши истребители не показывались. Многие из наших ребят были ранены и убиты по дороге. Оставшиеся в строю, дойдя до окраин Орла, вступили в бой с немцами, оттеснили фашистов, несмотря на их превосходящие силы. Ночью шел непрерывный бой. Трудно было понять - где свои и где враг. Танки Гудериана рвались на север. Советские парашютисты вместе с танкистами стояли насмерть. Пришло утро. Наши части не отступили ни на шаг. Поле было усеяно трупами и подбитыми танками. Группа наших десантников, приземлившаяся в самом городе, была окружена и уничтожена. Тяжёлые бои у Орла продолжались несколько дней".
Ночной бой сыграл огромную роль в дальнейших событиях. Двое суток немцы не могли перешагнуть через Орёл. А ведь фашистские танки группы "Центр" генерала Гудериана покорили Францию за 52 дня и проходили по нашей земле до 150 км в сутки. Гудериановцы были ошеломлены, обескуражены и не решились идти по Московскому шоссе. Они никак не могли понять, что заставляет парашютистов так сражаться, целые сутки потребовалось немцам, чтобы выйти из шокового состояния и пойти вновь на Москву.
3 и 4 октября десантники одни вели бой с превосходящими силами противника и выстояли. Своим героизмом, смелостью, напором заставили немцев бежать, повернули вспять даже танки, вынудили врага топтаться под Орлом более суток. Задание ставки Верховного главнокомандующего было выполнено. К Орлу немцы пришли второго, а перейти через город не смогли даже четвёртого, что дало возможность нашему командованию перебросить резервы на трудный участок фронта на реке Оптуха. Там была создана ещё одна линия обороны из 40 танков.
5 октября немцы двинулись дальше по направлению к Москве. В районе реки Оптуха началось первое танковое сражение "битвы за Москву". Там впервые Гудериан с 400 танками, натолкнувшись на 40 танков полковника Катукова, понёс сокрушительные потери. В ходе боёв они потеряли около 150 танков. Наши потери тоже были велики, но главная задача была выполнена. Поход на Москву был заторможен. Гудериан - опытнейший полководец - считал, что он встретил сопротивление мощной советской танковой группировки, хотя в его распоряжении танков было в 8-10 раз больше, чем у Катукова. Но, самое главное, Катуков, благодаря мужеству защитников Орла, успел подготовиться к этому сражению. Впервые в истории танковых войск была применена тактика действия танков из засады, а для этого надо было подготовить линии укрытия для танков.
Защитники земли русской, отдавшие свои жизни на Орловщине, не знали и не могли знать величие своего подвига. Не могли знать, что навсегда отстранённый от командования в 1941 году немецкий генерал- полковник Гудериан впоследствии в своих мемуарах с горечью вспоминал, что октябрьские бои за Орёл развеяли надежды рейха на быстрый успех наступления на Москву.
В самом Орле боёв не было, но он не был сдан без боя. Именно Орёл преградил путь фашистам на Москву. Любое иное мнение является неуважением к памяти наших воинов, оставшихся верными воинскому долгу.
Тяжелые дни переживала Орловщина в 1941-43 гг., когда территория нашей области была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Сохранившиеся документы правдиво рассказывают о времени оккупации, о двух долгих годах горя, слез и страданий орловцев, показывают, что фашистский "новый порядок", установленный гитлеровцами, - это режим репрессий и насилия, массового уничтожения населения, разрушений и зверств.
Одним из "новшеств" оккупационных властей было учреждение нового административно-территориального деления на временно занятой территории, суть которого сводилась к следующему: вместо районов были созданы волости и уезды и были образованы управы, которые находились в ведении военно-полевых комендатур. Окружные управы возглавляли начальники окружных управлений (гебиткомиссары), волостные управы -волостные старшины, городские управы - бургомистры. В каждую деревню назначался староста.
Из документов мы узнаем, что вводимый фашистами "новый порядок" начинался с обязательной регистрации всех жителей с 14 до 60 лет. Так в приказе бургомистра Орловского уезда говорилось: "Все жители обоего пола, кроме жидов, обязаны явиться на регистрацию.", а в немецкой газете "Речь", издаваемой в Орле, сообщалось: "Явке подлежат все женщины указанного года рождения независимо от семейного положения и от того, работают они или являются безработными. Неявившиеся - будут расстреляны".
Каждый день у здания комендатуры г. Орла (так отмечалось в суточных рапортах полицмейстеров) проводилась регистрация орловцев, обязанных являться на работы. Так например, 23 февраля зарегистрировано 545 мужчин и 1278 женщин, за другие дни приблизительно такие же цифры.
Помимо того полицейские совершали обходы своих участков для "выявления лиц, уклонившихся от явки на работу". Таких было достаточно.
В качестве иллюстрации можно привести короткое сообщение немецкой комендатуры: "За невыполнение приказа местного коменданта о ежедневной явке на работу, что является саботажем, безработные Матвеев Алексей, Кочергин Иван и Ключников Дмитрий повешены 15 января 1942 года как саботажники".
Орловцев вешали и расстреливали за появление на улицах после комендантского часа, за прочтение и передачу другим лицам листовок, за связь с партизанами и т. д.
В объявлении за июнь 1942 года фашисты угрожали: "Кто действует против Германских войск, в особенности скрывает, снабжает или чем-либо помогает партизанам, будет подвергаться расстрелу, имущество его будет уничтожено".
А комендант города Болхова своим приказом запрещал даже мирным птицам голубям свободно летать: "Все граждане города, владельцы голубей, обязаны, начиная с 7 февраля 1942 года, держать своих голубей взаперти. Свободно летающие голуби будут расстреляны".
Оккупанты в принудительном порядке мобилизовывали орловцев для работ на дорогах, на заготовку дров, в портняжные, столярные мастерские и т. д. Неповиновение жестоко каралось.
Отдельной строкой следует остановиться и еще на одном нововведении оккупантов на орловской земле - ликвидации колхозов и образовании общинных хозяйств. 3 апреля 1942 года комендант Орловского уезда издал приказ, в котором говорилось:"Колхозный строй упраздняется! Имперский министр господин Альфред объявил новый порядок землепользования, направленный к ликвидации колхозного строя и построению свободного и рационального сельского хозяйства, на основании чего приказываю: "Все колхозы немедленно преобразовать в общинные хозяйства, которые явятся переходной формой к единоличному индивидуальному хозяйству."
Кроме того, население облагалось непомерными налогами: денежный, поземельный, налог на строения, подоходный, церковный и др. Помимо налогов вводилась еще целая система других поборов и повинностей.
Одновременно немцами проводился сбор пожертвований для военнопленных. Сохранился список вещей, пожертвованных населением для русских военнопленных, переданных немецкой части №42355 за 1942 год, в котором зафиксировано что было собрано: 435 брюк, 218 ватных пиджаков, 913 шапок и фуражек, 576 рубашек, 4 мешка табаку, валенки и 53 пары лаптей.
На оккупированной орловской земле гитлеровские захватчики проводили активную вербовку населения в Германию. В приказе орловской биржи труда говорится: "Германия требует много рабочей силы, некоторые бургомистры волостей имели задание для приготовления силы и хорошо выполнили его. Другие бургомистры имеют у себя значительное число людей и не посылают. Нужно послать девушек и мужчин от 15 до 50 лет. Каждый русский в Германии имеет почет и право в работе. Для каждого бургомистра дано еще раз задание: больных девушек в Германию не посылать, а обязывать лучших дочерей для поездки в Германию." и далее приводятся цифры, сколько человек от каждой волости нужно отправить.
В лихую годину оккупации г. Орла трагическая судьба коснулась десятков тысяч его жителей. В одном из корпусов орловской городской тюрьмы, в так называемом "первом блоке" гестаповцы оборудовали застенок. "Блоком смерти" называли заключенные этот корпус. Советских людей здесь подвергали зверским истязаниям и пыткам, морили голодом и расстреливали по расписанию: во вторник и пятницу. Очевидцы рассказывали, что палачи выводили свои жертвы из "блока смерти" группами, направлял и их в дальний угол тюремного двора и либо ставили лицом к высокой каменной стене, либо клали на землю лицом вниз и стреляли в затылок из автоматов и пистолетов.
Чрезвычайная Государственная комиссия по расследованию злодеяний немецких захватчиков на Орловщине установила, что в городской тюрьме Орла за время оккупации было уничтожено не менее 5 000 патриотов.
Обстановка, сложившаяся в результате внезапного захвата Орла, не застала врасплох областные и городские органы власти. Заранее подготовленные для работы в тылу врага члены партии и комсомола, а также беспартийные активисты быстро развернули боевую деятельность
В начале ноября 1941 г. в центре Орла, у Торговых рядов, там, где возвышалось здание гостиницы "Коммуналь", раздался небывалой силы взрыв. В ночное небо взметнулся столб пламени. 11 ноября 1941 г. Советское информбюро сообщило о том, что орловские патриоты взорвали и сожгли городскую гостиницу "Коммуналь", уничтожив там около 150 немецких офицеров, которые накануне прибыли в Орел для пополнения 2-й танковой армии Гудериана, рвавшейся к Москве.
Через несколько дней на углу улиц Комсомольской и Посадской взлетело на воздух здание, в котором размещался штаб крупного немецкого соединения.
Вслед за гостиницей и зданием штаба вспыхнул склад горючего во дворе школы на улице Комсомольской - сгорело 300 бочек с бензином. Загорелись груженные винтовками, гранатами и патронами автомашины в одном из дворов на 2-й Курской улице. Запылали гаражи с автомашинами, заполненными военными грузами, в Рабочем городке, на Пятницкой и 1-й Курской улицах, офицерское казино на улице Фомина. Затем стали исчезать жандармские посты, патрулировавшие улицы; в конверты писем, которые немцы отправляли из Орла в Германию, "кто-то" вкладывал дополнения в виде антифашистских листовок. По городу распространялись сообщения о стойкости защитников Ленинграда, о мощном контрударе Красной Армии под Москвой и Сталинградом.
Это были очень чувствительные удары подпольщиков по оккупантам, особенно в морально-психологическом плане. День за днем орловские подпольщики усиливали борьбу с иноземными захватчиками.
В Орле действовало несколько подпольных партийно-комсомольских групп.
В первую очередь стоит сказать о группе директора средней школы № 26 Александра Николаевича Комарова-Жореса, в которую входили слесарь завода имени Медведева Михаил Андреевич Суров, в прошлом комсомольский работник, инструктор облисполкома Анатолий Георгиевич Евдокимов, заведующий типографией Аркадий Игнатьевич Рябиков, председатель областного комитета физкультуры и спорта Георгий Михайлович Огурцов и др.
Заранее подготовленная, крупнейшая подпольная организация была сформирована на железнодорожном узле станции Орел. Она действовала под руководством инженера-путейца Петра Николаевича Кузнецова. В эту группу входили А.Н. Карпухин, М.П. Потанин, П.И. Сечин.
В начале ноября 1942 г., когда подпольщики готовили взрыв железнодорожного моста, гестапо арестовал Кузнецова, Потанина и Карпухина. Героев-подпольщиков жестоко истязали при допросах. Их избивали до потери сознания, обливали холодной водой и снова пытали. Но палачи не сломили патриотов. Алексей Карпухин умер от пыток. Потанина гитлеровцы сослали в лагерь смерти Майданек, и лишь в 1945 году он был освобожден. Особенно жестоко враги издевались над Петром Николаевичем Кузнецовым. Подозревая, что он является одним из руководителей городского патриотического подполья, гестаповцы восемь месяцев держали его в застенке и все это время истязали его, добиваясь сведений о группе сопротивления, но так и не получили от него никаких показаний.
Особое усердие в разоблачении группы Кузнецова проявили начальник сыскного отделения полиции г. Орла Букин и его агенты Мустафа Байрашевский и Александр Первых. Это они, по доносу предателя, арестовали Кузнецова, Потанина и Карпухина. И, стремясь выслужиться перед начальником гестапо Кохом, глумились над патриотами. Но, ничего не добившись, передали их гестапо.
На станции Орел-1 против немцев работала группа молодых патриотов в составе Василия Шевлюга, Ивана Гончарова, Николая Зеленина, Владимира Иванова, Николая Яхонтова, Александра Агошкова, Павла Щекотихина и др.
В районе станций Орел-3 и Семинарской действовала комсомольско-молодежная группа Николая Авицука, в которую входили Анатолий Борзенков, Николай Бархоленко, Владимир Афанасьев, Геннадий Севостьянов, Николай и Александр Новиковы, Александр Сотников, Василий Ерохин, Нина Жилина и др.
Все эти группы устраивали взрывы и поджоги складов подкладывали замаскированные под уголь мины в топки паровозов, искусно пускали под откос составы, условными сигналами наводили на скопления составов с боеприпасами, топливом и вооружением советскую бомбардировочную и штурмовую авиацию. Так сгорел большой продовольственный склад оккупантов на станции Орел-3. Это произошло в ночь на 26 декабря 1942 г., когда гитлеровцы шумно праздновали Рождество. Диверсию совершила боевая группа Николая Авицука. Это были сыновья орловских железнодорожников, учащиеся старших классов, комсомольцы, смелые и энергичные ребята. Все они проживали в завокзальном поселке, на Выгонке.
Нацист капитан Бено Кукавка, стремясь оправдать доверие начальства тайной полевой полиции (ГФП), назначившего его на столь ответственный пост для "решительного истребления большевистского подполья в Орле и пресечения работы советских военных разведчиков в Орловском укрепрайоне", начал с того, что распорядился немедленно, без всякого разбора, расстрелять всех орловцев, пойманных при облавах и томившихся в подвалах ГФП. Кукавка считал, что смерть - единственная мера наказания каждому, кто подозревался в "подрыве интересов Германской империи". Даже бывшие подчиненные Кукавки, сотрудники Орловского отделения ГФП, арестованные впоследствии советскими органами, характеризовали его как жестокого садиста.
3 октября 1942 г. гитлеровцы намечали провести в городском театре торжественный вечер с банкетом. Они хотели с большой помпой отпраздновать годовщину "освобождения Орла от большевиков". Под руководством командования Брянского фронта и Орловского штаба партизанского движения комсомольцы группы Владимира Сечкина и Евгения Цыганкова разработали план взрыва театра в разгар торжества. Практическое осуществление плана возлагалось на Нину Алексееву, работавшую в театре танцовщицей. Сечкин поступил в театр учеником парикмахера, а Цыганков - музыкантом. Ребята изучили расположение помещений и направили схему в штаб бригады. Предполагалось подорвать здание минами, доставленными от партизан. Руководство диверсией командование бригады поручило своей опытной разведчице Кате Зуевой, которая вместе с Марией Ушатой прибыла в Орел.
Но предатель донес в гестапо о замысле подпольщиков. Накануне "юбилея", 1 октября, были арестованы Владимир Сечкин, Нина Алексеева, Евгений Цыганков, Александр Подделков, Павел Маяцкий, а на другой день схвачены Алексей и Николай Чеченевы, их двоюродная сестра, разведчица штаба Брянского фронта Раиса Чеченева, Мария Земская, Евгений Борзенков, Евгений Беликов, Мария Ушакова, Катя Зуева и другие - всего 26 человек.
Юных патриотов подвергали жестоким истязаниям. Некоторых пытались склонить к измене Родине, обещая сохранить жизнь за согласие стать агентами гестапо. Но комсомольцы до конца жизни остались верными своей Отчизне.
Летом 1942 года орловские подпольщики предприняли попытку создать массовую боевую организацию с централизованным руководством. В нее входили рабочие Орловского железнодорожного узла и заводов, расположенных в Железнодорожном районе. Это были в основном коммунисты и комсомольцы. Ядром организации стали коммунисты Владимир Кириллович Бахарев - начальник гальванического цеха завода имени Медведева, Виктор Михайлович Кирпичев - инженер котлонадзора, Сергей Афанасьевич Якунин - помощник мастера вагонного депо станции Орел, комсомолец Леонид Ковалев и беспартийная Анна Ивановна Гаврута - сотрудница городского отделения государственного банка.
15 сентября 1942 г. на одном из конспиративных собраний, которое состоялось на квартире Гавруты, был создан руководящий центр организации - штаб. В него вошли Бахарев, Кирпичев, Якунин, Ковалев и Гаврута.
Начальником штаба была избрана Анна Гаврута, заместителем и политруком - Виктор Кирпичев.
Штаб поставил перед собой задачу создать вооруженную организацию, подготовить ее к боевым действиям и при наступлении Красной Армии на Орловском направлении поднять в городе восстание, захватить железнодорожный узел и воспрепятствовать выводу гитлеровцами подвижного железнодорожного состава, не дать им возможности вывезти из Орла имущество, не допустить угона населения и помешать разрушению города. Подпольщики принимали меры к численному росту организации, накапливали вооружение.
В самом начале оккупации по инициативе коммунистов Григория Николаевича Ерохина и Николая Константиновича Некрасова в Овсянникове (пригород г. Орла) возникла патриотическая группа, насчитывавшая около 20 человек.
Антифашистская деятельность этих подпольщиков получила широкий размах. После объединения с овсяниковской группой в подпольной организации Железнодорожного района города насчитывалось около 180 человек. Они были разбиты на 4 боевые дружины по 30-50 человек в каждой. Дружиной железнодорожников командовал Сергей Якунин, овсянниковской - Григорий Ерохин (после объединения он вошел в состав штаба), первой городской - Леонид Ковалев, второй городской - Владимир Бахарев.
Подпольщики внимательно следили за наступательными операциями Красной Армии (помимо радиоприемника, который имелся у овсянниковцев, такой же приемник был у Владимира Бахарева, и он регулярно слушал сводки Совинформбюро о положении на фронтах), наблюдали за поведением гитлеровцев в городе.
Готовились к выполнению поставленных задач, к восстанию. В ночь на 6 февраля 1943 г. состоялось заседание руководителей организации и командиров боевых дружин (пятое по счету), на котором обсуждалась обстановка на фронте и был разработан и утвержден оперативный план восстания.
Однако этому плану не суждено было осуществиться. 7 февраля гестапо арестовало Анну Гавруту, Кирпичева и командиров дружин (за исключением Григория Ерохина, которому удалось скрыться). При аресте Гавруты гестаповцы нашли в тайнике протоколы заседания штаба и план восстания, а также письменные присяги - клятвы членов организации. В течение последующих нескольких дней были схвачены многие члены боевых дружин.
В застенке гестапо оказались Тихон Михайлович и Ксения Федоровна Хархардины, Николай Константинович Некрасов, Николай Иванович Котов и другие овсянниковские патриоты.
Почти все руководители организации и командиры боевых дружин, а также многие активные дружинники были расстреляны, а остальные сосланы в концлагеря. Расстреляны Николай Некрасов и Николай Котов. Супруги Хархардины уже после войны возвратились из концлагеря (при их аресте гестаповцы не нашли радиоприемника, и это сохранило им жизнь).
Провалил организацию Арсенов. Находясь на фронте, он изменил Родине, сдался в плен и содержался в орловском лагере военнопленных, где изъявил желание пойти на службу в гитлеровскую контрразведку.
Под фамилией Шестаков он подвизался на орловском железнодорожном узле, занимался провокаторской деятельностью. Он сумел втереться в доверие к руководителям организации, присутствовал на заседаниях, знал местонахождение тайника, где хранились документы штаба. Сразу же после заседания, на котором был утвержден оперативный план восстания, предатель явился в гестапо. Этот выродок загубил много десятков орловских патриотов, за что получил от своих хозяев чин оберлейтенанта. В 1952 г. предатель Арсенов-Шестаков по приговору советского суда был расстрелян.
За два года наши герои - партизаны и герои - подпольщики вывели из строя свыше 70 000 гитлеровских солдат, офицеров и их пособников. Народные мстители пустили под откос 841 вражеский эшелон, взорвали 81 железнодорожный мост, захватили и уничтожили 70 самолетов, 337 танков и бронемашин, 1851 автомашину*(ГАОО, ф.52, оп. 6, д.79, лл.6, 6 об.).
В ознаменование боевых заслуг орловских партизан 19 сентября 1943 г. в Орле состоялся парад партизанских отрядов, в котором участвовали делегации почти всех партизанских формирований. Известно, что во время войны около 30 партизан и подпольщиков, находившихся на временно оккупированной советской территории, были удостоены звания Героя Советского Союза и звания Героя России, из них 14 человек (почти половина) действовали на территории оккупированной Орловской области.
По представлениям соответствующих инстанций самой высокой советской награды были удостоены: А.Д. Бондаренко, М.П. Ромашин, Д.В. Емлютин, М.И. Дука, А.П. Ижукин, Д.Н. Медведев, П.А. Марков, М.А. Селъгаков, а Ф.Е. Стрелец, А.А. Морозова, В.И. Сафронова и B.C. Рябок получили это звание посмертно. В 1996 г. бывшим партизанам Б.Ж. Жабону и А.А. Титову за подвиг, совершенные в годы войны, было присвоено звание Героя России.
Местом парада партизан в 1943 году Орел стал не случайно. Велик был их вклад в освобождение от захватчиков Орловской области, в которую тогда входили нынешние Брянская, части Липецкой и Калужской областей.
На митинге 19 сентября 1943 года генерал-партизан А. Горшков зачитал рапорт партизан "Об итогах борьбы с немецко - фашистскими захватчиками за период с августа 1941 по сентябрь 1943 года".
Орловские, черниговские, смоленские партизаны в совместной операции "Концерт", проводившейся в июле 1943 года в разгар сражений на Орловском плацдарме - северном фасе Курской дуги, взорвали столько железнодорожных путей, что враг так и не смог восстановить двустороннее движение по железной дороге на территории Орловской области.
С августа 1941 года на Орловщине действовал учебный центр по подготовке инструкторов минноподрывного дела для Тульской, Московской, Курской, Смоленской, Воронежской областей. Организатором этого центра был наш земляк, болховчанин, начальник оперативно-учебного центра Западного фронта полковник Илья Григорьевич Старинов.
В оккупированном Орле под носом у немцев два года работал подпольный госпиталь. Рискуя своей жизнью и судьбами своих семей, врачи спасали от расстрелов и пыток русских военнопленных. В музее областной больницы увековечены имена подпольщиков: 19 врачей, 21 медсестры и фельдшера, 18 санитарок, нянь и обслуживающих работников.
К концу сентября 1941 года в Орле помимо довоенных лечебных учреждений действовал окружной военный госпиталь, куда с фронта доставлялись раненые бойцы.
Областная больница состояла тогда из двух обособленных половин: "хирургия" и "заразные бараки", то есть на современном языке - инфекционное отделение.
В начале октября город вместе с транспортабельными пациентами покинула большая часть военных и гражданских врачей. В больнице и госпитале остались лишь инфекционные и самые тяжелые больные и немногочисленная группа медиков. Второго октября персоналу областного стационара приказали готовиться к полной эвакуации. Люди собрались в подвале в ожидании команды, провели там ночь, а утром в город вошли немцы.
Начальник армейской госпитальной базы бригадный врач Вениамин Смирнов 3 октября отправился в расположение госпиталя, где под присмотром военврачей Сергея Протопопова, Бориса Гусева и Анатолия Беляева оставалась почти тысяча тяжелораненых солдат и командиров Красной Армии.
Смирнов, предугадывая дальнейшие действия оккупационных властей, официально представился немцам. Те расценили действия доктора как готовность к сотрудничеству и вскоре назначили Смирнова куратором расположенных в Орле "русских" лечебных учреждений. Врач понимал, что больница для граждан обязательно будет работать: немцы боялись инфекций и нуждались в рабочей силе. Под прикрытием этой больницы можно было спасать раненых солдат.
Часть наших солдат находилась в ту пору в "заразных бараках", возглавляемых Владимиром Турбиным. Кроме того, в инфекционке лежали коммунисты, комсомольцы, евреи - строчки в расстрельных списках фашистов. По его приказу три молоденькие медсестры - Нина Яичкина (в девичестве Меркулова), Ольга Евсютина (Филиппович) и Ирина Батурина - за одну ночь переписали почти две сотни историй болезней, превратив пациентов в беспартийных русских крестьян из сел и деревень Орловской области.
По примеру "инфекционщиков" были переписаны и все истории болезней в хирургии.
С первых же дней работы "Русской больницы" к областным гражданским врачам присоединились легализовавшиеся доктора из военного госпиталя Протопопов, Беляев и Гусев. В лазарете лагеря для военнопленных лямку тянули врач Лука Трофимович Гура и фельдшеры Григорий Чмыхало и Дмитрий Кузьмин.
Наших пленных солдат немцы отправляли в областную больницу для подготовки к допросам или угона в Германию. Наши врачи затягивали, как могли, сроки пребывания своих пациентов в больничных стенах. С давно сросшихся после переломов ног не снимали гипс, безо всяких к тому показаний удаляли аппендикс; в день, когда немцы собирались везти бойца на допрос, его тайком обкалывали снотворным и предъявляли фашистам "тяжелого" больного без сознания. Поступивших из тюремного лазарета инфекционных больных вылечивали и выписывали по поддельным гражданским документам. А их официальные истории болезней патологоанатом Владимир Евгеньевич Фарафонов закрывал ввиду смерти пациентов.
Взаимодействие медиков тюремного лазарета, хирургического отделения "Русской больницы" и "заразных бараков" было отлажено: Гура и его фельдшеры объявляли здоровых пленных бойцов тифозными, и тех сразу отправляли в инфекционку. Аналогично поступали и врачи хирургического отделения, а возглавляемые Турбиным "инфекционщики" выписывали липовые свидетельства о смерти, давая возможность нашим бойцам раствориться с поддельными справками за пределами города.
Подпольная деятельность медиков не ограничивалась подделкой документов. Большинство пациентов были действительно тяжело больны или серьезно ранены. В первые же дни оккупации Смирнов и начхоз госпиталя Петрушин из-под носа у немцев ухитрились вывезти с госпитального склада и перевезти в "Русскую больницу" остатки медикаментов и бинтов. Запас медицинских средств и инструментов, хранившийся в областном стационаре, от гитлеровцев сумели утаить заведующая больничной аптекой Мария Зайцева и фармацевт Павла Чикина.
Особенно туго было с продовольствием. В 1942 году патологоанатом Владимир Евгеньевич Фарафонов, являвший собой одно из главных звеньев технологии "мертвых душ", скончался в своей квартире от голода, не смея никому признаться, что фашисты забрали у него при обыске остатки сухарей. От тифа умерли врачи Юрий Бондаренко и Николай Баяндин.
Немцы постоянно гоняли "Русскую больницу" с места на место. Из зданий хирургического отделения наших выгнали еще в октябре 41-го. Впоследствии "Русская больница" базировалась в зданиях на Биофабрике и в Кишкинке, на на улице Тургенева и в Школьном переулке, что конечно же тоже не облегчало работу.
Оккупация нанесла городу огромный ущерб. Были разрушены все предприятия, взорваны мосты и электростанции, выведены из строя водопровод и трамвайная сеть. В Орле были уничтожены более 2200 жилых домов, 33 учебных заведения, телефонная станция, учреждения культуры, радиоузел, магазины, детские сады. Общий ущерб, нанесенный хозяйству города, составив 912 млн. рублей. Если до оккупации в Орле проживало 114 тысяч человек, то после его освобождения насчитывалось около 30 тысяч.
Писатель Серафимович А.С. , побывавший в Орле после его освобождения, писал: "Прекрасные здания старинного города были превращены в груды дымящихся черных кирпичей. Мосты, дороги, колодцы, электростанции, водопровод - все было взорвано: ни воды, ни света, ни проезда. В этих руинах нельзя было жить. А жизнь разгоралась".

В июле 1943 года на Восточном фронте начались события, бесповоротно определившие исход Второй мировой войны. Для Германии, по словам Гитлера, теперь это был "единственный исторический шанс". Слишком много ставилось на карту. Еще не было второго фронта, но вермахт в последний раз владел стратегической инициативой.
Автором плана наступления являлся начальник штаба ОКХ генерал Цайцлер. Наступая от Орла на юг и от Белгорода на север, германские войска должны были окружить и уничтожить крупные силы советских войск, сосредоточенные в выступе фронта на запад, - Курская дуга. Для этого предназначались доселе небывалые по мощи силы: 2 700 танков и самоходных орудий, 10 000 орудий, 1 800 самолетов при около 900 000 солдат и офицеров. В случае поражения советской стороны она лишалась размещенных здесь 40 процентов своих лучших дивизий и 75 процентов танковых сил.
В 5 часов 30 минут утра 5 июля 1943 года началась операция "Цитадель". Стоявшая на северном фланге 9-я армия генерал - фельдмаршала Моделя имела впереди девять пехотных дивизий, дивизию новых самоходных орудий "фердинанд": планировалось пробить оборону сразу, но замысел быстро стал рушиться. Немцы попали под огонь невероятной плотности, с каким никогда еще не встречались. Модель приказал вызвать самолеты, и к концу дня его войскам удалось вклиниться на 7 километров в глубину советских оборонительных позиций.
На рассвете 6 июля около 1 000 немецких танков уже шли вперед, и атаки противника поколебали Центральный фронт под командованием генерала Рокоссовского, но со всех сторон он подтягивал резервы к угрожаемому участку, и в результате в этот день германские войска продвинулись на гораздо меньшее расстояние, чем в первый.
7 июля развернулись ожесточенные бои между Ольховаткой и Понырями, которые несколько раз переходили из рук в руки. Несмотря на преодоление десяти километров в глубь советского фронта, это было совсем не то, что ожидало германское командование. Достигнув максимальных успехов по пути на Курск 9 июля, в следующие дни войска Моделя почти остановились в своего рода клинче. В телефонном разговоре Жукова со Сталиным был обозначен срок перехода в контрнаступление -12 июля.
На южном фланге под командованием генерал-полковника Гота было сосредоточено девять танковых дивизий - лучшее, что имели танковые войска Германии, - дивизии СС "Тотенкопф", "Дас Райх", "Адольф Гитлер". Около шести часов утра 5 июля бронированная армада под прикрытием бомбардировщиков поползла на советские позиции. Образовалась зона прорыва в 15 километров глубиной и 25 - в ширину. Командующему Воронежским фронтом генералу Ватутину ничего не оставалось, как ввести в действие самое сильное свое оружие - 1 -ю танковую армию Катукова. В то же время подошедшая в полное распоряжение Ватутина 5-я гвардейская армия Ротмистрова вечером 9 июля разместилась к северо-западу от маленькой железнодорожной станции Прохоровка. Это название прочно вошло в историю.
12 июля началась знаменитая битва у этого населенного пункта. В ней участвовало около 1 000 танков с каждой стороны. 18 часов длилось невиданное танковое сражение с огромными потерями с обеих сторон. В результате страшное своей мощью движение лучших германских войск было остановлено. Всевластие немецких танков на полях сражений - и даже летом - окончилось навсегда.
15 июля противники стали возвращаться к исходным позициям. Операция "Цитадель" была официально прекращена. Жуков и Василевский приступили к реализации второй части операции на Орловско-Курской дуге - "Кутузов". В 3 часа ночи 12 июля более 4 000 орудий и минометов открыли сильнейший огонь по первой и второй траншеям немцев с высокого берега реки Зуши - между деревнями Вяжи и Измайлово на территории Новосильского района Орловской области. Так началось контрнаступление Красной Армии, результаты которого, можно сказать, предрешили исход Второй мировой войны в целом. Затем наша пехота форсировала Зушу и около 5 часов 30 минут достигла расположения противника. Через 10 минут началась атака 806-го стрелкового полка полковника Попова - из состава 235-й стрелковой дивизии на участке Измайлово - высота 209,4 шириной до 5 километров.
Сопротивление немцев, однако, оказалось более сильным, чем рассчитывало советское командование, и в первый день наши войска продвинулись лишь на 5-7 километров в глубь обороны противника.
В 8 часов 13 июля части 3-й армии во главе с генерал-лейтенантом Горбатовым и 63-й армии под командованием генерал-лейтенанта Колпакчи возобновили наступление. В бой втянулись подошедшие свежие дивизии - 308-я генерал-майора Гуртьева и 5-я полковника Михалицына. К исходу дня от немцев была очищена площадь почти в 250 кв. км - плацдарм шириной 32 км и глубиной 8 км.
К вечеру 15 июля в результате упорного боя с атаками и контратаками противника. 380-я стрелковая дивизия полковника Кустова вышла на рубеж реки Алешни - хутор Алексеевка - Б. Очкасово. Накал битвы за Орел постоянно возрастал. Эти дни были самыми кровопролитными и решающими в гигантском споре: кто кого. Немцы были близки к тому, чтобы повернуть вспять наши войска, и только введенные резервы помогли остановить врага, устремившегося к Зуше.
В последующие дни наше наступление затормозилось. Каждый день был оплачен очень высокой ценой. Нужна была передышка, необходим был подход свежих сил. Поворот в ходе событий наметился 19 июля, когда в соответствии с директивой Ставки ВГК командующий Брянским фронтом Попов получил в свое распоряжение резерв Ставки - 3-ю танковую армию генерала Рыбалко, и она была введена в бой.
Совместно с частями 3-й армии генерала Горбатова танкисты значительно ускорили темп наступления с намерением окружить немцев в районе Мценска, но их командование догадалось об этих планах и в полдень 20 июля начало поспешный отход от Мценска на Орел.
Несмотря на достигнутые успехи, войска левого крыла Брянского фронта лишь 23 июля закончили второй этап операции - прорвали сильную промежуточную оборонительную полосу противника по реке Алешне.
В ночь на 24 июля командующий фронтом Попов отдал приказ 3-й и 63-й армиям о перегруппировке в кратчайший срок своих сил и овладении Орлом концентрическими ударами с севера и с востока. Начало наступления было назначено на 25 июля.
Наши войска по-прежнему встречали стойкое сопротивление и продвигались с трудом и большими потерями, но петля вокруг орловской группировки немцев неуклонно затягивалась, и в ночь с 31 июля на 1 августа они на всех участках фронта обороны своей 2-й танковой армии внезапно начали отвод войск из Орловского выступа.
К полудню 2 августа главные силы 3-й армии вышли к реке Неполодь - до Орла было уже близко. Части 308-й стрелковой дивизии во главе с генерал-майором Гуртьевым, впоследствии широко известным на Орловщине, отличившимся со своими бойцами во время Сталинградской битвы, форсировали реку Оптуху и стали наступать вдоль железнодорожного полотна на Орел. 3 августа на рассвете перешла в наступление и 63-я армия, охватывая Орел с юга.
В тот же день, когда уже начинался бой за Орел, на наблюдательный пункт Гуртьева в 16 часов прибыл генерал Горбатов. В его мемуарах "Годы и войны" описана гибель Гуртьева, сраженного осколками снаряда в неглубоком окопе, где они оба находились. Горбатов же получил лишь контузию и прожил еще тридцать лет. По версии же дивизионного врача Мурчука, при прицельном огне немцев Гуртьев прикрыл своим телом в окопе командующего 3-й армией. Известны его слова: ".я, кажется, убит", которые оказались последними. В Орле поставлен памятник командиру 308-й стрелковой дивизии в сквере его имени.
3 августа в 23 часа войска 63-й армии перешли в наступление и атаковали противника по всему фронту. Части 5-й и 380-й Стрелковых дивизий, соединившись, при сильном огне нашей артиллерии в 4 часа 40 минут 4 августа ворвались в Орел. Через несколько минут южнее послышалось громкое "Ура!". Это начали атаку 5-я и 129-я стрелковые дивизии. Завязались ожесточенные уличные бои.
Для более мощного штурма города командование 3-й армии решило объединить почти все танковые части армии в одну группу, возглавить которую было поручено полковнику Шульгину - начальнику 17-й танковой бригады.
Преодолев спуск с железнодорожного полотна, танки 13-го гвардейского танкового полка (из группы полковника Шульгина) ворвались на улицы города: вначале - на Пушкинскую и Рабочую. Экипажам трех танков, шедших вдоль улицы Московской, было приказано с ходу захватить исправным мост через Оку. Однако буквально перед носом у танкистов мост взлетел на воздух, и его пролеты опустились в воду.
Ранним утром 5 августа вслед за пехотой танки переправились через Оку севернее ее слияния с Орликом, и в этот же день город был полностью освобожден, в честь чего в Москве был произведен согласно приказу Верховного главнокомандующего первый в ходе войны салют двенадцатью залпами из 120 орудий.
Среди наших земляков, отличившихся под Орлом и Белгородом летом 1943 года, необходимо назвать командующего 5-й гвардейской армией, впоследствии генерала армии Жадова, участвовавшего в победе под Прохоровой, освобождении Белгорода и Харькова.